Гражданский центр прикладных исследований опубликовал на своем сайте пресс-релиз, в котором, в частности, говорится: "В конце февраля 2006 года Европейская комиссия приняла решение, обязывающее корпорацию De Beers сократить до конца 2008 года закупки алмазного сырья у российской компании АЛРОСА. В соответствии с этим же решением, De Beers обязана с 2009 года полностью прекратить закупки сырых алмазов у АЛРОСА как напрямую, так и через посредников".

Это жесткое требование стало ответом на совместное предложение De Beers и АЛРОСА, представленное Еврокомиссии в июне 2005 года и предусматривающее постепенное сокращение объема поставок с $ 600 млн. в 2006 году до $ 400 млн. в 2008 году, далее планировалось сохранить объем поставок в размере $ 275 млн. ежегодно. Таким образом, Еврокомиссия предприняла попытку ликвидировать один из ключевых факторов, около 50 лет определяющий стабильность мирового алмазного рынка.

Формально решение Еврокомиссии продиктовано желанием создать условия конкуренции на рынке сырых алмазов, что на первый взгляд должно улучшить положение гранильных предприятий за счет расширяющихся возможностей в выборе поставщика и возможного снижения цен на сырье.

"Однако эта благостная иллюстрация из популярной брошюры по экономике имеет мало чего общего с действительностью, – пишут авторы пресс-релиза. – Алмаз и его производная бриллиант — весьма специфические предметы роскоши и реальной потребительной стоимости не имеют, в этом принципиальное отличие алмазного рынка от обычных товарных".

Высокая и стабильная цена на алмазы определялась до сих пор в основном стратегией «модератора» монопольно организованного рынка — компании De Beers, сформулированной еще С. Родсом: «Если бы на всем свете было только четыре человека, то нужно продавать столько алмазов, что бы хватало лишь для двоих». Какими бы смелыми не казались новации последних лет, включая декларацию De Beers об отказе от монополии, в основе стабильности алмазного рынка на самом деле всегда лежал принцип С.Родса. Бесспорно, этот принцип превращает алмазный рынок в «рынок диктата продавца» и добывающие компании приобретают привилегированное положение, перекладывая подавляющую часть рисков на плечи покупателей — огранщиков.

Дискуссия о справедливости и целесообразности такой организации рынка идет ровно столько, сколько этот рынок существует, но никогда еще она не была близка к столь радикальному разрешению. В случае последовательной реализации политики, проводимой Еврокомиссией, алмазный рынок потеряет одноканальную структуру и станет «рынком диктата покупателя». При этом цены на сырые алмазы могут упасть, что вначале негативно скажется на добывающих компаниях, но в конечном счете содержит угрозу для всех участников рынка, поскольку кризис чрезвычайно капиталоемкого горного производства чреват его торможением, что рано или поздно поднимет цены до запредельного уровня. Но беспокойство вызывают не только соображения экономического характера.

За последние пять лет благодаря деятельности движения «Кимберлийский процесс» и особенно неправительственной организации «Global Witness» стала ясна роль алмазного трафика в финансировании локальных конфликтов, а также криминальных и террористических структур. Сегодня, несмотря на определенные успехи при введении системы сертификации, направленной на исключение из оборота «конфликтных» алмазов, проблема далека от решения.

Хотя поток алмазов, попадающих на рынок из зон вооруженных конфликтов в африканских странах в последнее время (особенно после стабилизации ситуации в Анголе и Либерии) существенно уменьшился, но новейшие исследования позволяют предполагать, что основные источники утечки алмазов в теневой оборот лежат именно в сфере гранильной промышленности. Изучение достаточно обширного массива данных о теневом алмазном трафике заставляет признать, что алмазы попадают на теневой рынок, как правило, через структуры, лежащие вне зоны ответственности крупных добывающих корпораций, таких как De Beers и АЛРОСА. Более того, сама идеология монополизированного одноканального рынка принципиально исключает «мирное сосуществовании» монополиста и теневых операторов.

Показателен в этом отношении пример России периода 1994 — 1998 г.г., когда параллельно с прозрачным потоком алмазов по каналу АЛРОСА — De Beers реализовывались стоки Гохрана РФ через полторы сотни т.н. «совместных гранильных предприятий». Эта афера, ставшая возможной в результате сговора коррумпированного руководства Роскомдрагмета и владельцев известных предприятий в Рамат-Гане и Антверпене, едва не привела к обвалу цен и была остановлена совместными усилиями De Beers и АЛРОСА. Совершенно очевидно, что демонополизация алмазного рынка, на которой настаивает Еврокомиссия, неизбежно ведет к его дальнейшей либерализации, и как следствие — к затруднению корпоративного и государственного контроля над алмазным трафиком. При таком развитии событий Антверпен, наводненный диаспорами, в среде которых активно действуют радикальные группировки, становится мощным источником, питающим теневой алмазный бизнес.

В том случае, если жесткая позиция Еврокомиссии столкнется с не менее жестким ответом тандема De Beers — АЛРОСА, центр мировой алмазной торговли может быть перемещен в Дубай (ОАЭ), Алмазная биржа которого уже сейчас вполне готова «переварить» до 25% мирового алмазного рынка. При таком развитии событий роль алмазов как залогового средства в нелегальной кредитно-финансовой системе «хавала» неизмеримо возрастет и все усилия участников «Кимберлийского процесса» окажутся напрасными.

В современном мире угроза эскалации терроризма и активизации радикальных идеологий заставляет мировое сообщество идти на ограничение гражданских прав и усиление роли контролирующих институтов. Доступ к финансовым инструментам любого рода, а тем более к такому специфическому, как алмазы, для радикальных структур должен быть сведен к минимуму, а по возможности — исключен. Выбор между регулируемым рынком и шансом для радикалов не вызывает сомнений. На этом фоне решение Еврокомиссии, очевидно обусловленное лоббистскими усилиями представителей гранильной промышленности (вкупе с оценкой ситуации в соответствии с экономическими моделями ХIХ столетия) выглядит более чем сомнительно и может привести к непредсказуемым последствиям.