Глава московского представительства «Де Бирс» Рей Кларк выступает за большую определенность в торговых отношениях с АЛРОСА
Владимир Санько
В последние годы идет интенсивная перестройка мирового алмазного рынка. Монопольные позиции \"Де Бирс\" пошатнулись с появлением новых игроков – Анголы и Канады. Уменьшились поставки алмазов из России. О стратегии транснациональной алмазной компании в этих условиях \"НГ\" рассказал руководитель ее московского представительства Рей Кларк.
Из досье \"НГ\" Реймонд Кларк родился 28 сентября 1949 года в Лондоне. С 1994 года возглавляет московское представительство \"Де Бирс\".
– Господин Кларк, полтора года назад вы были полны оптимизма относительно скорого одобрения Еврокомиссией торгового соглашения между АЛРОСА и «Де Бирс». Однако уже пошел третий год с момента подписания, а вопрос еще не решен. Есть ли надежда на благоприятный результат?
– Сложившаяся ситуация наглядно показывает, как мало мы знаем о работе Брюсселя. Однако не все так мрачно. Мы постоянно ведем диалог с Еврокомиссией, и я думаю, что мы близки к решению вопроса. Сложность его обусловлена тем, что к диалогу привлечены кроме «Де Бирс» и АЛРОСА еще правительства – России и Саха (Якутии). В настоящее время наши отношения с АЛРОСА строятся на принципе «добровольный продавец – добровольный покупатель». К счастью, алмазный рынок был в достаточно хорошем состоянии, что нам существенно помогло. Плохо то, что сложившаяся ситуация вызывает неуверенность. Особенно она негативна для АЛРОСА, так как лишает ее возможности получать кредиты на Западе.
– Соответствует ли оговоренной в соглашении величине объем продаж со стороны АЛРОСА?
– Его точное значение является коммерческой тайной, но можно сказать, что он меньше предусмотренного соглашением (по данным АЛРОСА, 693 млн. вместо 800 млн. долл. – Прим. «НГ»).
– Вашу компанию не беспокоит, что все большее количество российских алмазов находит других покупателей на внешнем рынке?
– Могу сказать, что бизнес удовлетворяет обе стороны. Мы хотели бы большей определенности в наших торговых отношениях. Мы уже не являемся единственными покупателями российских алмазов на внешнем рынке. Указом президента российским гранильным предприятиям разрешено самостоятельно экспортировать до 15 проц. необработанных алмазов куда угодно. Гохран больше не участвует в торговле с нами. Но это новые реальности, с которыми нужно жить. Джинна в бутылку назад не загонишь. «Де Бирс» желает иметь с АЛРОСА договор, который вносит определенность в наши торговые отношения.
– Нет ли элемента иждивенчества со стороны АЛРОСА, когда она снижает объемы продаж «Де Бирс», но в то же время в полной мере использует ценовую стабильность на мировом алмазном рынке, в основном обеспечивающуюся усилиями вашей компании?
– К сожалению, так себя ведут и другие производители алмазного сырья — реализуют практически всю добытую продукцию без учета соотношения спроса и предложения сырья на рынке. Поэтому нас, конечно, волнует вопрос о возможности заключения договора о продаже алмазного сырья на 800 млн. долл.
– Какие проблемы возникли у «Де Бирс» с падением курса доллара относительно европейских валют? Изменилась ли ценовая политика?
– Мы рассчитываем спрос не только в долларах, но и в местных валютах. Для еврозоны алмазы действительно стали дешевле, но нужно иметь в виду, что 50 проц. рынка ювелирных украшений приходится на США, где они продаются за доллары. Второй крупный рынок украшений с бриллиантами находится в Японии, чья валюта выросла не столь значительно, как евро. Для нас наибольшей проблемой стал рост южноафриканского ранда. Наши основные добывающие предприятия находятся в Африке, и потому повышение его курса относительно доллара значительно увеличило производственные издержки. Это одна из основных причин, по которой нам пришлось объявить о повышении цен на 3 проц. с января.
– Но и в 2003 году цены на необработанные алмазы росли необычно быстро – на 10–12 проц. процентов против среднегодового роста в 6–7 проц..
– Увеличению цен способствовал не только падающий доллар, что привело к удорожанию сырья. На рынке ювелирных украшений сложилась исключительно благоприятная ситуация, рост продаж на нем значительно опережал рост продаж на других рынках предметов роскоши.
– Складывается впечатление, что компания, после не очень добровольного ухода с Ломоносовского месторождения, разочаровалась в России. Это так?
– Причины уйти с Ломоносовского месторождения у нас были. АЛРОСА, конечно, находится в лучшем положении для того, чтобы его разрабатывать. Это не значит, что мы обиделись на что-то. Мы работаем в России много лет и хотим продолжать здесь работать. Нельзя изменить правила игры, просто обидевшись, – надо продолжать работать. И это находит подтверждение в инвестициях в Верхотине (месторождение в Архангельской области. – Прим. «НГ»). Мы подписали договор о проведении геологоразведочных работ на Лужской площади (в Ленинградской области). Можно сказать, что мы смотрим на наше будущее в России с оптимизмом.
– На Верхотинском месторождении вопрос о принадлежности лицензии уже решен?
– К сожалению, все это находится в процессе разбирательств. Компания ADC, в которой нам принадлежит 64 проц., все еще судится с «ЛУКОЙЛом». Пока нам отказывают в переводе лицензии на эту компанию, мы не можем продолжать там какую-либо работу, хотя нам очень бы хотелось. Этой проблемой занимались суды Стокгольма, Колорадо, российские, но проблема зависла.
– Сейчас АЛРОСА активно ищет партнера по освоению Ломоносовского месторождения. Были ли предложения о сотрудничестве с вашей компанией?
– Нет.
– А с вашей стороны такие предложения были?
– Нет, непосредственно российской компании мы таких предложений не делали. Но если смотреть на этот алмазоносный район в перспективе, то мы хотели бы там присутствовать. Поэтому мы инвестируем в Верхотину. Мы заинтересованы проводить геологоразведку в этом регионе. Ломоносовское месторождение – важная часть этой алмазоносной провинции. Поэтому мы верим в будущее.
– Насколько Лужский район перспективный?
– Сейчас мы там проводим аэрофотосъемку. Естественно, что мы бы там не работали, если бы не надеялись найти кимберлитовую трубку.
– Что препятствует приходу вашей компании для полноценной работы в России?
– Прежде всего компания желает иметь гарантии своих инвестиций. Сейчас, согласно действующему законодательству, мы в России не можем владеть контрольным пакетом в совместном алмазодобывающем предприятии. И наконец, мы должны иметь право свободно экспортировать свою продукцию. Но, как видите, это не столько препятствия, а скорее барьеры, которые нам предстоит преодолеть.